Массивные деревянные двери здания Торгового представительства России в Сербии, расположенного в Белграде на улице Катичева, в деловой части города хорошо известны сербским предпринимателям. Сюда более 45 лет приходят за помощью и советом сербские производители, желающие поставлять свою продукцию на российский рынок, а в последние годы – и российские экспортно ориентированные предприятия. Руководитель этого солидного учреждения Андрей Хрипунов, очень открытый и общительный человек. Для налаживания и развития экономических связей между Россией и Сербией важны живость ума, гибкость характера, интуиция и опыт.

Старое доброе время

Андрей Хрипунов руководит торгпредством с 2012 года. Работать он пришел сюда простым юристом ещё в 1990 году, когда существовали Советский Союз и Социалистическая Федеративная Республика Югославия.

— Тогда у нас в Торгпредстве на партийном учёте (подавляющее большинство сотрудников были членами КПСС — прим. авт.)состояло более двухсот семей. В СССР в то время была монополия на внешнюю торговлю, и представители всех объединений, торговавших по той или иной номенклатуре, находились здесь, в торгпредстве. Это были инженеры, приёмщики, специалисты по отбору импортной обуви, которую закупал Советский Союз у Югославии, эксперты по другим товарам широкого потребления. Людей было очень много, — вспоминает Андрей Николаевич.

Он рассказывает, что у Торгпредства, помимо здания, где работают и проживают сотрудники в распоряжении есть ещё территория и помещение, которые используются для демонстрации образцов российской автомобильной техники, проведения конференций, деловыхвстреч и презентаций российских технологий и оборудования.

— Школа при российском посольстве, которая находится в районе Нового Белграда, в те времена функционировала как интернат. Там учились и жили дети сотрудников Торгпредства, которые работали по всей Югославии, в том числе в Загребе и в Риеке. В те годы товарооборот превышал семь миллиардов долларов в год. Сейчас мы ставим себе задачу к концу года выйти на объем три с половиной – четыре миллиарда долларов, — говорит Андрей Хрипунов.

Югославские «лихие 90-е»
Он вспоминает конец апреля 1992 года, когда были введены санкции против Сербии.

— Фактически они действовали до 1998 года. Тогда бизнес был парализован: были заблокированы все финансовые потоки, не работали банки, не проходили платежи, поставки в Югославию были запрещены, экспорт — тоже, не работало авиасообщение. Электричество в Белграде отключали по районам на два часа в день, а это значит, что не работали лифты, холодильники, кондиционеры, прочие приборы. Ещё не было войны, просто из-за санкций страна вошла в режим тотальной экономии ресурсов, — вспоминает глава торгпредства.

Но несмотря на катастрофический упадок югославской экономики и вопреки санкциям, российский бизнес тогда здесь остался и выжил.

— Это были представители энергетического машиностроения, например, «Технопромэкспорт» и многие другие. И благодаря таким компаниям на территории бывшей Югославии по линии помощи и технического содействия было построено множество энергетических и промышленных объектов, которые работают до сих пор. Например, на гидроэлектростанции Джердап, которую сейчас реконструируют «Силовые машины», наше оборудование эксплуатировалось свыше тридцати лет. Оно прекрасно себя зарекомендовало, это признают не только сербские специалисты, но и представители мировой энергетики. Российские компании, пережившие санкции против Югославии, потом, после бомбардировок 1999 года, помогали восстанавливать уничтоженную авианалетами инфраструктуру, разбомбленные объекты. «Технопром», «Силовые машины» восстановили черногорскую ТЭС «Плевля», — приводит пример Андрей Хрипунов.

К слову, Сербия, пережившая санкции в 90-е годы, прекрасно понимает, в какой ситуации оказалась Россия в 2014 году, подмечает торгпред.

— В тот 2014 год Сербия помогла России закрыть вопрос с продовольственным направлением. Вместе с тем, наряду со значительным увеличением поставок сербского мяса, овощей и фруктов в Россию, удалось наладить поставки российского мяса в розничные сети Сербии. В сербском «Метро» (торговая сеть — прим. ред.) и сегодня можно купить российскую свинину или мясо птицы марки «Мираторг». Мы благодарны сербскому президенту и правительству, которые не намерены поддерживать введённые против нас санкции, — говорит Андрей Хрипунов.

Кто восстанавливал раздавленную экономику Сербии
— После бомбардировок сюда стали приходить энергетические компании. Одной из первых стал «Лукойл», когда в 2003 году купил сеть заправок «Беопетрол». Затем начались активные переговоры по поводу прихода наших структур «Газпрома»: в этом году «Газпром нефть» празднует десятилетие присутствия в Сербии. Благодаря этой российской компании сербская компания Nis (Нефтяная индустрия Сербии — прим. ред.)из убыточной, дотируемой из бюджета компании превратилась в гиганта, который обеспечивает около 10-15% поступлений в государственный бюджет. Кроме того, теперь она присутствует в Болгарии, Румынии, Боснии и Герцеговине, активно занимается не только развитием своих нефтеперерабатывающих заводов, но и благотворительностью. С 2014 года в Сербии работает РЖД. Сейчас завершается реализация нашего миллиардного кредита, и речь уже идёт о новых проектах. И я могу ещё долго перечислять компании, которые представляют столпы мирового бизнеса и которые пришли сюда из России, — сообщил руководитель российского Торгпредства.

— После бомбардировок изменилось все. Стран, которые были, уже нет. Нет монополии внешней торговли, у рынка другие ёмкости. Торгпредство как государственный орган тоже меняется. Наши новые задачи сформулированы Президентом в Майских указах. Мы добиваемся двукратного увеличения нашего несырьевого и неэнергетического экспорта к 2025 году —до 250 миллиардов долларов, то есть выходим на уровень 8-10% ежегодного роста экспорта. Вообще перед нами много задач, все они интересны и важны как для России, так и для Сербии, — объясняет Андрей Николаевич.

Кто приходит в Сербию сегодня
— Мы много говорим о географическом и стратегическом значении Сербии для России. Сербия расположена в центре Балканского региона — на перекрёстке путей. Я помню, что ещё в начале 2000-х годов — после того, как прошли бомбёжки и к власти пришла демократическая оппозиция, — сюда потянулся бизнес из Европы. Мы обратили внимание, что крупные европейские компании стали открывать региональные представительства именно в Белграде. Это было сделано с учётом как географической равноудаленности, так и геополитических причин, — объясняет Андрей Хрипунов.

— Многие наши компании работают так же. Здесь проходят большие транспортные коридоры, и это положение Сербии благоприятно повлияло на реализацию таких глобальных проектов как, например, «Турецкий поток», который не мог никак обойти Сербию. За гигантами подтягивается средний, затем малый бизнес. Их интерес к Сербии огромен, и тому есть объективные причины. Между нами безвизовый режим, российские граждане все больше проявляют интерес к Сербии. Об этом свидетельствует значительный (по сравнению с прошлым годом) рост туристов из России, — сообщил Андрей Хрипунов.

Он рассказывает о том, какой российский бизнес интересуется Сербией.

— Если крупные компании России представлены прежде всего энергетическим сектором, то средний и малый бизнес — это IT-технологии: эти небольшие российские компании уже приезжали в начале года на глобальный информационный форум. Безусловно, есть интерес и со стороны фирм, занимающихся переработкой продуктов сельского хозяйства или, например, поставками нашей кондитерской продукции, в частности, шоколада, пастилы. Сербы любят императорский фарфор, покупают российскую сельхозтехнику. Наш легковой транспорт также пользуется спросом. Например, «Нива» здесь — абсолютно конкурентоспособный автомобиль: соотношение цена-качество в данном случае и есть конкурентный фактор. Тем не менее есть и свои проблемы, — говорит Андрей Хрипунов.

— Сербия как кандидат в ЕС должна приводить свое законодательство в соответствие с европейскими законами, а там применяются иные стандарты к автомобилям, и «Нива» по своим техническим характеристикам им не соответствует. Из-за таких вот моментов мы постепенно теряем сербский рынок. Конечно, поборемся, будем двигаться, но эти моменты есть, и мы вынуждены иметь с ними дело, — констатирует Андрей Николаевич. — У нас есть возможности переделать эти двигатели, — и мы уже переделываем, например, ярославские автобусные. Но это стоит денег и требует времени.

Он отмечает, насколько важно отсутствие барьеров для бизнеса в любой стране и рассказывает, как Россия поддерживает иностранных инвесторов.

— Там, где есть рынок, бизнес ищет перспективы прибыли и отсутствие препонов. В этом смысле сербам помогает наше соглашение о свободной торговле. А договор с Евразийским Союзом, подписание которого планируется в конце октября, расширит их возможности значительно. Кроме того, у нас есть свободные экономические зоны, территории опережающего развития, институт специальных инвестиционных контрактов, позволяя инвесторам получать серьёзные налоговые льготы и содействие в решении социальных и имущественных вопросов, связанных с производством. Это именно те механизмы, которые Россия предоставляет иностранным инвесторам. Конечно, Сербия в большей степени донор, нежели инвестор, но у нас есть отличные примеры таких сербских инвестиций, как завод «Хемофарм», который построил две фабрики в Калужской области. А компания по производству напольных покрытий Tarkett открыла предприятия в Подмосковье и Самарской области — приводит примеры торгпред.

Он отмечает, что между Россией и Сербией успешно развиваются и межрегиональные связи: так, у нас заключено около трех десятков побратимских соглашений с сербскими городами.

— Понятно, что рыночные ёмкости столиц отличаются от провинциальный рынков, поэтому Белград и Москва — это хороший пример побратимских отношений, повлекших за собой рост товарооборота. Кроме того, между столицами идёт постоянный обмен политическими, культурными, гуманитарными делегациями. Министр правительства Москвы Сергей Черемин регулярно посещает Сербию, заместитель мэра Белграда Горан Весич часто бывает в Москве и Санкт-Петербурге. Могу ещё выделить Нижний Новгород — побратим Нови-Сада, крупный промышленный центр. У Нови-Сада, второго по величине города Сербии, крепкие связи с Архангельской областью. Ханты-Мансийский округ проявил интерес к Сербии, надеемся, что уже в декабре туда поедет сербская делегация, — перечисляет руководитель российского представительства в Сербии.

Планы на потоке и безбрежные перспективы
— Кроме «Турецкого потока» в Сербии началась реализация ряда других крупных стратегических проектов. Мы планируем построить железнодорожный диспетчерский центр, есть идеи по переработке сточных вод, мусора и отходов, что очень актуально для Сербии. У России богатый опыт в области строения транспортных развязок. Из любой европейской столицы — Вены или Москвы — в аэропорт можно добраться на аэроэкспрессе. В Белграде такого нет. Здесь по-прежнему, как у нас в 90-е, надо ловить такси до аэропорта и думать, довезут тебя «за четыре цены» или по-честному. В Сербии пока ещё нет современной системы пригородного сообщения поездов. Тут опыт России просто бесценен, — сообщает Андрей Хрипунов.

По его словам, Россия даже готова участвовать в строительстве белградского метро.

— «Метрострой» здесь обладает колоссальным опытом и готов подключиться к решению столь масштабной задачи. А ещё Белграду пора обновлять трамвайный парк, и мы готовы его модернизировать.

— Еще одно из перспективных направлений — это судоходство. Мы в мае проводили в Белграде судостроительный форум, приезжала большая российская бизнес-миссия. Казалось, бы какое судостроение в стране, где нет моря? Но здесь течёт река Дунай, на которой мы видим просто безбрежные перспективы. Реконструкция портов, очистка русла, речной туризм, подъем затонувших во время Второй мировой войны немецких судов… К тому же компания «Югославское речное пароходство» уже давно не соответствует современным реалиям, и её просто необходимо перепрофилировать: ей бы мог помочь приход крупного инвестора. Наконец, мы ведём переговоры с AirSerbia о создании тут ремонтных центров, — делится планами торговый представитель России в Сербии.

Предупреждён, значит вооружён
Впрочем, несмотря на большой потенциал сотрудничества, важно помнить, что российский и сербский менталитеты отличаются, напоминает Андрей Хрипунов.

— Что бы ни говорили о том многом, что нас сближает и объединяет, подходы к ведению бизнеса у нас разные. У нас огромная разница в объёмах экономик. И крупный российский бизнес, приходя сюда, ожидает от сербов быстрых решений и оперативной их реализации. А они же никуда не спешат! — рассказывает торгпред об особенностях ведения сербского бизнеса.

— Что касается тендеров, то мы их не боимся, но тут тендеры иногда устраивают под конкретного участника, и это не всегда мы! Согласования тоже тянутся долго, поэтому, приходя сюда, бизнес должен знать местный менталитет и иметь здесь связи, так как ниши зачастую заняты, и помочь зайти на рынок могут какие-то знакомые знакомых.

Но наличие связей — это тоже далеко не все.

— И конечно, нужно знать, куда ты приходишь с этим товаром. Например, мы по праздникам любим есть бутерброды с икрой. А у сербов это приманка на рыбалке, они её не едят! Поэтому, не стоит сюда везти красную икру и селёдку. А сербам нет смысла продавать свои яблоки в Краснодаре, — отмечает Андрей Хрипунов.

— В общем, бизнесу нужно тщательно изучать рынок. А перспективы тут, в Сербии, для российских компаний хорошие, — заключил глава российского Торгпредства в Белграде.

Фото: Дмитрий Лане

Источинк: www.balkanist.ru