Благополучная Империя из рук сильного, державного?

Все хвалебные труды об успехах России при Николае II разбиваются, – даже в монархическом общественном мнении, – одним аргументом: получил-де сильную благополучную Империю из рук «сильного, державного» Александра Третьего, и довел до революции.

Между тем, совершенно очевидно, что, начиная с последствий Крымско-мировой войны, и уж во всяком случае с реформ Александра Второго, благополучной и спокойной Российская Империя не была.

Пользуясь гидротехнической терминологией, можно сказать, что до конца эпохи Николая Павловича, Россия при всех внутренних сложностях и неувязках внешних, была как бы островом православия в океане мирового зла. Ограждением, валом вокруг этого острова было и внутреннее законодательство, препятствующее в том числе слишком активному пребыванию в «европах» даже высшему классу, и пусть в чем-то принудительное единство в православном взгляде на мир.

Да, были декабристы и всякие петрашевцы, но все же в экстремальных ситуациях, как война 1812 года, утонченные аристократы, как Денис Давыдов, надевали на крестьянские армяки образа, и «сим побеждали» любого супостата.

Между тем, европейски-ориентированные реформы Александра Второго, с их судом присяжных, готовом оправдать террористку Веру Засулич под аплодисменты Канцлера Империи Горчакова, и прочие, сломали, взорвали этот вал, затопив остров Русь потоком чуждой идеологии от либерастной до марксистской.

Эти бушующие волны были подморожены Александром Третьим и Победоносцевым, но никаких новых защитных сооружений, типа, например, Комитета Госбезопасности Российской Империи, и обязательного введения в Свод Законов аналога 58-й статьи, расширительно толкующей измену Царю и Родине, возведено не было.

И при первой же оттепели, которой являлось, например, восшествие на престол нового императора с обязательной амнистией, волны этого океана мирового зла вновь стали захлестывать России.

При этом молодого Императора никто не удосужился ввести в курс дела.

Да что там! Ему даже генерала не присвоили.

Отец и дед в его возрасте уже не один год гвардейскими дивизиями командовали и гвардейских генералов цукали, а Николай – батальоном руководил.

Единственный Цесаревич, которому в 16 лет‒ в совершеннолетие ‒ отказали в выдачи причитающегося ему жалования в 300 тыс. руб./год (примерно 600 млн на сегодня) – сказалиВысочайше, что будет по-прежнему жить за счет родителей. Мы, мол, не бедные, ‒ прокормим.

Это лишило его возможности, ‒ какую имели до него все остальные цесаревичи, ‒ создать собственный двор, и сколотить собственную команду единомышленников. Одним из следствий сего прискорбного факта, стал тот, что в Феврале 1917 в высших сферах не было кому за него вступиться.

О секретной военной конвенции с Францией, погубившей в конечном счете Россию, Николай узнал после смерти отца от Гирса – мин. ин. дел. И т. д. и т. п.

И все это в ситуации, когда соответствующими силами уже лет десять как готовилась мировая война для погубления христианских монархий.

И самое потрясающее, что Николай почти успел спасти Россию и пал в результате измены, «латентного цареубийства», как я назвал это в ФАНТОМЕ ФЕВРАЛЯ.

И, конечно, никакого «отречения» в помине не было. Достаточно сказать, что мы знаем об этом, либо из уст предателей, либо лиц, относившихся к нему предвзято, независимо от степени близости.

То есть, по «критерию Цусимы»‒ «критерию верности», у нас просто нет ни одного достойного доверия свидетельства о том, что происходило в Ставке, да и не только в ней, вплоть до дня, когда арестованный предателями Государь был привезен в Царское Село. И практически лишен возможности любых контактов.

Так называемые «документы об отречении» ‒ очевидные филькины грамоты, что сейчас вынуждены признать даже сторонники «отречения». Но главное, «отречение» никак не сочетается с присущей Государю, ‒ по словам адмирала Тирпица, – «чисто русской силы пассивного сопротивления». Я применил бы несколько иной термин, но суть понятна.

 

Подготовка Цесаревича Николая к Престолу

Само собой разумеется, что как любой русский Царевич, и тем более наследник Престола, Царевич Николай получил лучшее из возможных в России образование. Оно включало полный гимназический курс, курс Университета‒ по крайней мере по двум факультетам, и курс Академии Генерального Штаба.

Все это так. Цесаревича воспитывали как подобает наследному принцу великой Империи. Учебная подготовка Николая не уступала подготовке отца и деда, а в чем-то может и превосходила. Но в общей подготовке были и некоторые различия.

Различия эти станут нам известны с рассмотрения послужных списков Цесаревичей:

Александра Николаевича – Императора Александра II,

Александра Александровича – Императора Александра III, и

Николая Александровича – Императора Николая II.

 

Послужные списки:

Александр II

(17/29 апреля 1818 года– 1/13 марта 1881)

 

Послужной список Александра II

 

Военные чины:

 

Корнет гвардии (17/29 апреля 1825)                                                               – 7 лет

Подпоручик гвардии «за успехи в науках, оказанные на экзамене в присутствии Их Величеств» (7/19 января 1827)                                                                                                – 9 лет

Поручик гвардии «за отличие по службе» (1/13 июля 1830)                       – 12 лет

Штабс-ротмистр гвардии «за успехи в науках,

оказанные на экзамене в присутствии Их Величеств» (13/25 мая 1831) – 13 лет

Полковник (10/22 ноября 1834)                                                                      – 16 лет

[на лагерных сборах лет 1836 года командовал Лейб-Гвардии Гусарским полком]

Генерал-майор Свиты (6/18 декабря 1836)                                                  – 18 лет

Генерал-лейтенант Свиты «за отличие по службе»(6/18/декабря 1840) – 22 года

[начиная с 1842 года – с возраста 24 лет ‒ «исполнял обязанности императора» во время всех отъездов отца по России или заграницу; в 1844 году назначен командиром всей гвардейской пехоты]

Генерал от инфантерии (17/29 апреля 1847)                                                – 29 лет

Генерал-фельдмаршал «по просьбе армии» (30 апреля/12 мая 1878)      – 60 лет

 

Свитские звания:

 

Флигель-адъютант (17/29 апреля 1834)                                                        – 16 лет

Генерал-адъютант (17/29 апреля 1843)                                                         – 25 лет

 

Александр III

(26 февраля/10 марта 1845 – 20 октября/1 ноября 1894)

 

Послужной список Александра III

 

Военные чины:

 

Прапорщик (26 февраля/9 марта 1852)                                                           – 7 лет

Подпоручик (26 февраля/10 марта) 1853)                                                       – 8 лет

Поручик (24 декабря 1855/5 января 1856))                                                     – 10 лет

Штабс-капитан (26 февраля/10 марта 1859)                                                   – 14 лет

Капитан (26 февраля/10 марта 1862)                                                               – 17 лет

Полковник (6/18 сентября 1863)                                                                     – 18 лет

Принял присягу, вступил на действит. службу (20 июля 1865)                – 20 лет

Генерал-майор (30 августа/11 сентября 1865)                                              – 20 лет

Свиты ЕИВ генерал-майор (30 августа/11 сентября) 1865)                      – 20 лет

Генерал-лейтенант (24 сентября/6 октября 1868)                                        – 23 года

23 февраля 1870 г. ‒ Приказом по войскам Гвардии

и Петербургского Военного округа

с соизволения Государя Императора

назначен командовать 1-ой Гвардейской пехотной дивизией.          – 24 (25) лет

Генерал от инфантерии (30 августа/11 сентября 1874)                               – 29 лет

Генерал от кавалерии (30 августа/11 сентября 1874)                                 – 29 лет

Ссоизволения Государя Императора

назначен командиром Гвардейского корпуса                                       – 29 лет

 

Свитские звания:

 

Флигель-адъютант (30 августа/11 сентября 1862)                                       – 17 лет

Генерал-адъютант (17/29 апреля 1868)                                                         – 23 года

[Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов командовал Восточным (Рущукским) отрядом Дунайской армии, в его состав входили 12-й и 13-й корпуса.                                    – 32-33 года

В 1880 году был назначен командующим войсками гвардии и Петербургского военного округа].

 

Николай II

(6/18 мая 1868 – 4/17 июля 1918)

 

Послужной список Николая II

Военные чины:

Прапорщик гвардии (Выс. пр. 6/18 декабря 1875)                                        – 7 лет

Подпоручик гвардии (Выс. пр. 6/18 мая 1880)                                              – 12 лет

Принял присягу, вступил на действит. службу (Выс. пр. 6/18 мая 1884) – 16 лет

Поручик гвардии (Выс. пр. 30 августа/11 сентября 1884)                            – 16 лет

Штабс-капитан гвардии (Выс. пр. 30 августа/11 сентября 1887)                – 19 лет

Капитан гвардии (Выс. пр. 21 апреля/3 мая 1891)                                        – 23 года

Полковник (Выс. пр. 6/18 августа 1892)                                                       – 24 года

• Адмирал британского флота (28 мая/10 июня 1908) – 40 лет
• Фельдмаршал английской армии (18/31 декабря 1915) – 47 лет

 

Свитские звания:

 

Флигель-адъютант (Выс. пр. 6/18 мая 1889)                                                – 21 год

Как видим, Александр II стал полковникомв 16 лет, генерал-майоромв 18 лет, имея уже опыт командования полком;генерал-лейтенантом в22 года, в 26 лет командовал всей Гвардейской пехотой.

С 24 летзамещал отца во всех государственных делах при отъездах того из Петербурга.

Александр III стал генерал-майоромв 20 лет, в тот же день стал Свиты ЕИВ генерал-майором, генерал-лейтенант –в 23 года;был назначен командовать 1-ой Гвардейской пехотной дивизией в 25 лет.

Николай II в 16 лет стал всего лишь капитаном Гвардии, аполковникомв 24 года.В 26 лет ‒командир 1-го батальона Преображенского полка, которым его дед Александр II командовал в 17 или в 18 лет.

 

Непонятно почему…

 

Даже беглое сравнение послужных списков не может не вызвать недоумение.

Послужные списки Александров, Второго и Третьего – за периоды их пребывания в Цесаревичах, – буквально неотличимы друг от друга. В качестве очередных презентов к Дням Рождения (по преимуществу) оба исправно получали чины и звания с минимальными временными промежутками.

Оба в 16-18 лет становились флигель-адъютантами и полковниками, причем Александр III стал полковником в 18 лет, еще даже не будучи Цесаревичем и не приняв воинской присяги, то есть, не будучи даже на действительной службе.

В 23 года оба были генерал-лейтенантами и генерал-адъютантами, и в 25 лет командовали гвардейскими дивизиями.

Как хорошо известно любому военному и просто близкому к армейским кругам человеку, в кругах этих, больше ума и прочих способностей ценится ширина погон, наличие генеральских зигзагов, а также величина и количество на погонах звезд, орлов или гербов.

И в этом смысле, и Александр II и Александр III, еще до вступления на Престол соответствовали высшим стандартам: оба были полными генералами от инфантерии, а Александр III еще генералом от кавалерии.

Совершенно иначе по сравнению с послужными списками деда и отца выглядит послужной список Цесаревича Николая.

Одинаково выглядит только получение им чина прапорщика Гвардии в семь лет.

Далее срока получения им чинов и званий растягивается как резина. И в годы, когда отец и дед командовали дивизиями, и даже просто по служебной необходимости привыкали «ставить во фронт» гвардейских генералов, – Николай остается только комбатом.

 

А ведь прецеденты бывали

 

Как профессионального военного, в глубине души Государя не могло не угнетать «свое вечное полковничество», а природная скромность (а возможно и уязвленное самолюбие), помноженные на неписанную традицию, что Император сам себе не должен присваивать званий, не позволили ему положить на плечи генеральские погоны, даже будучи реальным Главкомом РИА с сентября 1915 года.

Хотя на самом деле прецеденты присвоения действующими императорами очередных военных званий очень даже бывали. Самым очевидным примером является создатель Империи Петр Великий, – последовательно, но неуклонно проходящий ступени воинского служения, а в быту даже пытавшийся жить на жалование, соответствующее звании и должности.

Но перед глазами Николая были и более близкие примеры.

Так, дедушка Александр II после Русско-Турецкой войны, где он все же как никак пребывал не так далеко от мест проведения боевых действий, счел возможным намекнуть «где и кому надо», что неплохо бы ему стать фельдмаршалом, чтобы уравняться с младшим братом – Главкомом прошедшей войны, Великим Князем Николаем Николаевичем-старшим.

«Кому надо» вняли, и «по просьбе Армии» Александр II возложил на себя фельдмаршальские погоны и заказал фельдмаршальский жезл. Правда, после того, как Милютин, или кто-то еще намекнул Государю Императору, что получение им фельдмаршальского звания может быть не так воспринято «в народе», о громогласном объявлении о своем фельдмаршальстве отказался.

Но фельдмаршальские погоны на генеральский мундир все же пришил и ходил только с ними. Об этом радостном событии он писал и Княгине Юрьевской. Так что были прецеденты, были.

 

Из всех Русских Царей…

 

Говоря же ретроспективно, если какой-либо из Русских Царей, кроме Петра‒ победителя в Шведской войне, и АлександраI‒победителя самого Наполеона, и достоин был фельдмаршальских эполет, то это несомненно Николай II.

Именно под его руководством Российская Империя пришла к фактической победе в Великой войне к марту 1917 года. О чем свидетельствует Уинстон Черчилль всем известными ныне словами:

Кмарту 1917года «режим, который в Нем воплощался, которым Он руководил, которому своими личными свойствами Он придавал живительную искру ‒ к этому моменту выиграл войну для России» [в оригинале это звучит так: «theregimehepersonified, overwhichhepresided, towhichhispersonalcharactergavethevitalspark, hadatthismomentwonthewarforRussia» — ChurchillW.S. TheWorldCrisis 1914-1918. Vol. 1. – N-Y. 1927, pp. 227-229]. И там же:

«Еще 1-го марта Царь был на своем троне, Российская Империя и Русская Армия держались, фронт был тверд, и победа несомненна…»

Единственно, что следовало бы добавить в эту весьма отчетливую оценку:‒ «режим, который в Нем воплощался, которым Он руководил, – и Армия, Главнокомандующим которой Он был, – к марту 1917 года выиграли войну для России».

[О роли Императора Николая II как Главкома мне неоднократно доводилось говорить в других работах,начиная с первой «подпольной» статьи 1972 года, но видно придется еще].

А предусмотреть «латентное цареубийство» в Ставке и на станции Дно, Николай II действительно не мог. Как известно, кинжал Брута не предусмотрел даже Цезарь.

Так что не только Британским фельдмаршалом достоин был быть наш последний святой Император, но в первую очередь – фельдмаршалом Российской Империи.

Меня до сих пор поражает вопрос: как и почему такие умные, образованные и отмеченные Божией благодатью люди, как наши Государи раз и навсегда не решили вопрос воинского звания, вступившего на Престол Императора, например, следующим образом.

Ввести два внеклассных чина – на один выше и фельдмаршала, и генерал-адмирала. Назвать их скажем фельдмаршал Российской Империи и Генерал-Адмирал Российской Империи.

И автоматически, по закону присваивать их очередному, вступившему на Престол Императору, независимо от предыдущего звания и возраста. Причем никакой из подданных ни за какие военные заслуги, указанные чины получить не мог бы и всегда был бы на ступеньку ниже. И отличающийся от всех прочих знак на погонах, типа ‒ двуглавый орел в терновом венце. Очень бы соответствовало.

И ширина Императорских погон быстро внушила бы всем армейским и гвардейским генералам, что и как военным им до Царя далеко.

Прежде всего такая мысль обязана была прийти бы в голову Августейшему отцу Николая II – Императору Александру III.

Не скоропостижно же в конце концов скончался он в Ливадии в октябре 1894 года!

О чем он думал, оставляя сына «вечным полковником»?

На самом деле, уже крушение в Борках, – если отвлечься от технических деталей в виде качества рельс и шпал, пассажирского и грузового локомотивов не так прицепленных к царскому поезду, нарушения скоростного режима и даже возможной диверсии, – было грозным Божиим предупреждением Императору Александру III, что жизнь может закончиться внезапно, а значит Наследнику следует обеспечить максимально оптимальное введение в процесс управления Империи.

Как старался, скажем, для самого Александра III его собственный отец Александр II, когда волею судьбы Царевич Александр Александрович стал Цесаревичем в 1865 году после смерти любимого брата Николая Александровича, в память которого сам Александр III назвал своего первенца.

Но нет. Выводов похоже сделано не было.

 

Информационный удар по «имиджу» нового Царя

 

Возвращаясь к послужным спискам императоров цесаревичей стоит учесть, что в общих чертах они были известны всему населению Империи. А парадные портреты Императора в генеральских погонах или эполетах были заготавливаемы заранее еще в бытность его Цесаревичем. Как известно: «Король умер. Да здравствует Король!»

С генеральскими погонами были изготовлены портреты будущего Императора Николая II в количестве достаточном, чтобы украсить служебные кабинеты и Залы торжеств на всем пространстве Империи от Варшавы до Владивостока.

И все эти генеральские погоны и эполеты на всем 22-миллионно-квадратно-километровом пространстве Империи пришлось замазывать на этих парадных портретах, – по приказу Императора Николая II– и на их месте прорисовывать скромные двухпросветные полковничьи погоны.

Погоны, не дающие их носителю даже права на обращение «Ваше Превосходительство», а только лишь на «Ваше Высокоблагородие».

Это массовое замазывание генеральских эполет на портретах Императора Николая II стало первым массовым информационным ударом по «имиджу» нового Царя. До всех и каждого в Империи было убедительно донесено, что их Государь «всего лишь полковник».

Последнее давало и дает возможность врагам Государя повторять более чем столетнюю ложь о том, что и в своем Главнокомандовании Русской Императорской Армией, он оставался на уровне простого ограниченного полковника.

Например,один из главных февралистов ген. Ю.Н. Данилов-черный, желая подчеркнуть неспособность Государя к руководству армией Империи,говорит следующее:

«В общем Государь был человеком среднего масштаба, которого несомненно должны были тяготить государственные дела и те сложные события, которыми полно было его Царствование.

Разумеется, не по плечу и не по знаниям ему было и непосредственное руководительство войною…Император Николай II … насколько я мог наблюдать, чувствовал себя наиболее свободно и уверенно именно в офицерской среде. Происходило это весьма вероятно потому, что из-за преждевременной смерти своего отца, он, в бытность Наследником, не имел возможности достаточно расширить круг своей деятельности, которая почти не выходила за пределы военной службы.

Но даже и в этой специальной отрасли служения Государству, он достиг лишь скромного положения Полковника одного из Гвардейских полков. Соответствующие этому чину погоны Император Николай II и носил в продолжение всего своего царствования»^[1].

 

А я вот по-прежнему полковник!

 

Скажем еще раз, что вопреки словам некоторых «монархических историков», утверждающих, что с высоты Престола Николай II мог уже пренебрегать суетой воинских званий и чинов, есть косвенные, но вполне убедительные данные, что свое «полковничество» Николай нес как дополнительный крест по жизни.

Чтобы не быть голословным приведу известные мне примеры сказанного.

Первый (не по времени происшедшего, а как стал мне известен) таков.

«В марте 1915 года Государь посетил судостроительные заводы в г. Николаеве, на которых, в то время строились Черноморские дредноуты. Государь пожелал осмотреть так называемый ,, горячий плаз”, т. е. место, где раскаленные добела шпангоуты выгибаются в ту форму, которую они должны иметь, когда становятся ,,ребрами” корабля.

Здесь, как всегда, был сплошной кошмар: лязг, стук, искры раскаленной стали, сыпящепся кругом… Государь долго следил за искусной работой мастеров. Наконец, сказав что-то одному из лиц Свиты, и, подойдя к одному из мастеров, собственноручно дал ему золотые часы.

Мастер, не ожидавший такой Царской милости, совершенно опешил ‒ на его глазах выступили слезы, и он нервно бормотал:

‒ Ваше Превосходительство… Ваше Превосходительство.

Государь глубоко тронутый волнением старого рабочего, смутился тоже и, подойдя к нему, отечески похлопал по плечу, по грязной рабочей блузе и сердечным образом произнес:

‒ Ну что вы, что вы… Я только полковник!…»[2].

Второйслучай, не помню к какому году относится, но похоже к концу первого десятилетия 20 века. Суть заключается в том, что, зайдя в Петербурге в гости, скажем к князьям Белосельским-Белозерским, Государь во встречавшем его роскошно одетом дворецком узнал бывшего гвардейца своего 1-го Преображенского батальона, допустим Петрова.

«Ба, Петров, сказал Император – я смотрю ты карьеру сделал.

А я вот по-прежнему полковник!».

Согласитесь, что человек, безразличный к носимому им чину-званию, не станет его подчеркивать в разговоре с «малыми мира сего».

Поскольку с сильными этого мира, Николай бы уж точно не стал бы об этом говорить.

Третий случай описывает в своих воспоминаниях подруга императрицы Лили Ден:

«Теперь Государь гулял в парке ежедневно, и всякий раз возвращался расстроенный каким-нибудь новым знаком неуважения.

– Но ведь это же глупо, – замечал Он¸ – полагать, что такое их поведение покалечит Мне душу. До чего же это мелко – они пытаются унизить Меня, называя Меня “полковником”.

В конце концов, это очень почетное звание»^[3].

Конечно, для любого честно служащего Престолу и Отечеству офицера. Но все же не для Императора Всероссийского.

Заметим, кстати, в скобках, чтоуже в наши «демократические» дни, в «действующих», так сказать королевских семья отнюдь не пренебрегают высшими воинскими званиями для монархов и наследников престола.

Принц Уэльский Чарльз, например, является фельдмаршалом, маршалом ВВС и адмиралом флота. Это, так сказать, норма.

 

В семье было не принято говорить о политике…

 

Обратимся теперь к общегосударственной подготовке Николая. Практически все историки отмечают такую странность.

Столь ревностно относившийся к интересам государства Александр III, не проявляет беспокойства о неподготовленности Наследника к обязанностям главы государства, которые чуть ли не с каждым годом усложняются.

В семье не то что не принято говорить о политике – эта тема прямо исключена. Среди членов семьи негласный уговор – государственные вопросы не обсуждать, дабы не беспокоить Императора в домашней обстановке.

Нельзя, конечно, сказать, что Александр уж совсем ничего не делал в направлении подготовки сына к неизбежном для него служении. Так с 23 октября 1890 года по 4 августа 1891 года Цесаревич совершил ознакомительную поездку по Дальнему Востоку и Южной Азии, в ходе которой он выполнял и официальные функции.

По возвращении в 1891-1892 годах Николай возглавил комитет по строительству Транссиба.

По поручению отца участвовал в заседаниях Государственного Совета (два раза в неделю).

Неудивительно, что в работах многих историков оценки личности Николая и его способности принимать самостоятельные политические решения «по-прежнему остаются в плену давних стереотипов». По-прежнему распространено мнение, что Николай, став Императором «не ощущал себя способным принять тяжкое бремя власти». Его участие в делах управления империей при жизни Александра III «ограничивалось во многом формальным членством в высших бюрократических инстанциях».

При этом указывают на такие «инстанции», как Особый комитет для помощи нуждающемуся населению в местностях, постигнутых неурожаем, и Комитет Сибирской железной дороги.

«Однако, – как говорит в своем исследовании о первых месяцах царствования Императора Николая зам. декана истфака МГУ Дмитрий Андреев, – председательство Цесаревича в созданном в 1891 году Особом комитете для помощи нуждающемуся населению …, отнюдь не выглядело “формальным”.

Более того этот пост был для него чрезвычайно полезен, с точки зрения приобретения опыта работы с ключевыми представителями высшей бюрократии, по возвращении из путешествия на Восток. В работе Особого комитета участвовали министр внутренних дел И.Н. Дурново и его товарищ В.К. Плеве (заведовавший делопроизводством комитета), министры императорского двора и государственных имуществ гр. И.И. Воронцов-Дашков и М.Н. Островский, обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев.

“Самое интересное в заседаниях, – вспоминал в эмиграции Д.Н. Любимов, служивший тогда при Особом комитете (впоследствии он стал правителем канцелярии министра внутренних дел и виленским губернатором), – это было наблюдение за председателем, будущим Государем…

Всегда спокойный, корректный, чрезвычайно воспитанный, Наследник не выдавал ни своих симпатий, ни антипатий.

К делу он относился с интересом, насколько это требовалось приличием; слушал всех внимательно, мнений своих не высказывал; соглашался при редких разногласиях с большинством.

Председательствовал он очень добросовестно, ни разу не пропустил заседания, ни разу не опоздал; был даже случай, когда он приехал первый… С членами он был отменно вежлив, называл всех по имени и отчеству, нам, сидящим за отдельным столом, всегда кивал приветливо каждому”.

Похоже, Цесаревич стремился освоить делопроизводственную культуру и выработать подобающую манеру общения с подданными.

В каких-то случаях Наследник Престола от души смеялся (например, после уморительного рассказа Победоносцева о том, как Л.Н. Толстой читал крестьянам “Власть тьмы”, или от поведанной Островским занятной истории о правителе канцелярии симбирского губернатора, прослывшем, благодаря военному министру Н.О. Сухозанету, вольнодумцем за гастрономическую неумеренность).

Однако в других случаях сдерживал улыбку, не нарушая “своей корректной замкнутости”.

В январе 1894 года Александр III заболел пневмонией. Около полутора недель он не мог читать министерские доклады, и Цесаревичу пришлось замещать отца.

17, 20 и 24 января он читал доклады по Военному, и Морскому министерствам и МВД. Возможность передачи Наследнику Престола некоторых функций Императора напряженно обсуждалась в середине января представителями высшей бюрократии.

Еще 16 января член Государственного совета А.А. Половцов записал в дневнике о состоявшемся в тот же день разговоре с Вел. Кн. Владимиром Александровичем, который указал на необходимость освободить болевшего Императора от работы с «ежедневно присылаемыми ему бумагами».

Половцов полагал, что решить эту задачу возможно, лишь предоставив Цесаревичу право делать резолюции на докладах министров.

При этом он ссылался на прецедент: отправляясь в 1844 году на лечение в Палермо, Николай I распорядился «о передаче управления» наследнику, будущему Александру II, которому тогда было 25 лет, как и цесаревичу Николаю Александровичу в 1894 году. …

Неизвестно, как дальше шло обсуждение вопроса, кто и в какой форме докладывал об этом Императору и каким именно было решение Александра III, но уже в тот же день, 17 января, Великий Князь Николай Александрович впервые работал с докладом военного министра, хотя при этом и отсутствовал личный контакт, от которого многое зависело в государственной машине империи.

 

Вплоть до последнего дня своей жизни

 

Конечно, уровень компетенции и практических навыков Цесаревича как будущего Самодержца оставлял желать лучшего.

Во многом это стало результатом того, что Александр III вплоть до последнего дня своей жизни избегал наставлять сына о его будущих обязанностях.

И это несмотря на то что сам Наследник, вопреки расхожему мнению о якобы присущей ему «властебоязни», осенью 1894 года неоднократно обращался к отцу, прося передать ему хотя бы какие-то функции.

Так, 26 сентября 1894 года Победоносцев писал московскому Генерал-губернатору Вел. Кн. Сергею Александровичу о состоявшемся в тот же день разговоре с Цесаревичем.

Обер-прокурор убеждал Наследника Престола, что теперь ему «надо выступить», т.е. Государя «устранить от текущих дел управления», а самому «быть в Петербурге и заняться этими делами».

На это Наследник ответил: «Я готов».

14 октября, находившийся в Ливадии сын Министра двора, ровесник и друг Цесаревича гр. Иван Воронцов-Дашков сделал в дневнике запись о беседе с англичанином Чарльзом Хисом, воспитателем и преподавателем английского языка детей Александра III.

Хис выразил убеждение, что «Государь должен был раньше передать Наследнику хоть некоторые дела».

Об этом он лично говорил Вел. Кн. Николаю Александровичу, который «два раза просил Государя, но Государь не хотел».

Безусловно, то, что Хис посмел обратиться с подобным советом к Цесаревичу, вызывает недоумение. Однако не исключено, что англичанин, состоявший при своих воспитанниках еще с 1877 года, имел с ними доверительные отношения, а потому счел возможным дать такую рекомендацию.

В конце октября 1894 года Николай II жаловался Вел. Кн. Владимиру Александровичу на затруднительное положение из-за отсутствия должной подготовки, а также «отдаления от дел, в коем его доселе держали».

Через полтора с лишним месяца после смерти Александра III Вел. Кн. Константин Константинович спросил у Николая II, давал ли ему отец перед кончиной какие-либо советы.

Император ответил отрицательно. Более того, покойный Государь даже «ни разу и не намекнул» Наследнику «о предстоящих обязанностях».

О. Иоанн Янышев спрашивал перед исповедью умиравшего Императора, «говорил ли он с Наследником».

На это Александр III сказал: «Нет, он сам все знает».

Кстати, и прежде, отправляя Цесаревича в заграничные поездки, «отец никогда не давал ему наставлений и предоставлял действовать, как вздумается».

От такой свободы Цесаревичу «бывало и легче, и труднее».

Правда, 20 октября близкий к Императору гр. С.Д. Шереметев записал в дневнике, что перед смертью Александр III «долго говорил с наследником и видел Воронцова».

Но не удивлюсь, судя по дальнейшему развитию событий, что этот разговор мог идти о воспоминаниях детства или каких-либо семейных аспектах. Ясно, что сам Николай, с присущей ему неформальной скромностью и уважением к отцу, беседу направлять никак бы не стал.

В заключении своего исследования Д.А. Андреев констатирует:

«Таким образом, не было ни паники, ни причитаний наподобие тех, о которых вспоминал Вел. Кн. Александр Михайлович (и эти, и многие другие сведения в его крайне тенденциозных мемуарах нуждаются в дополнительной проверке).

Была скорее досадаиз-за своей неоправданной отдаленности от государственных дел даже тогда, когда дни отца были уже сочтены»[4].

Не правда ли, та же досада, прикрытая самоиронией, слышится и в словах Императора: «а я всего лишь (по-прежнему) полковник»?

Не будет преувеличением сказать в заключение этого раздела, что по сравнению с отцом и дедом Николай II был, – по совершенно неясным причинам – не просто мало подготовленным, – в той части что зависело от отца, – к управлению Российской Державой.

Но создается впечатление, что было сделано все для того, чтобы он и не был к этому подготовлен. Прямо анти-подготовка, какая-то!

Не говоря уж про военные чины и звания, просто смешные для восшедшего на Престол русского Царя, его не информировали, – не говоря уж о совместном обсуждении, – о жизненно важном для существования Империи тайной военной конвенции с Францией, не было также обсуждение качеств министров, с которыми Николаю II придется работать.

О том, что его дед Александр II подписал еще в 1878 году секретную конвенцию с Австрией о том, что она в любой момент, никого не спрашивая, может аннексировать Боснию и Герцеговину, Николай вообще впервые узнал только в течении Боснийского кризиса 1908 года от Австрийского императора, и как он писал в письме к матери, это незнание поставило его в очень неловкое положение.

Список можно продолжить.

Император и верноподданные

Для полноты картины, помимо того, какую страну, в каком состоянии, в каком международном окружении и с какой начальной подготовкой пришлось принять Цесаревичу Николаю, ставшему 20 октября/1ноября 1894 года Императором Николаем II, расскажем, какими душевными качествами и характерологическими особенностями обладал наследник.

И какие из них он сохранил до своего трагического конца.

О «чрезмерном человеколюбии» Государя

 

Заключительную часть нашего «введения к царствованию Николая Второго», можно начать, например, с уже указанного выше факта председательства Наследника в Комитете помощи голодающим в 1892 году.

Участники, как мы помним отметили корректное, деловое и вместе с тем дружелюбное ведение работы (заседаний) Комитета Цесаревичем Николаем.

Но никто из участников не упомянул, да и, наверное, упомянуть не мог, что за время работы в этом Комитете, 23-летний Николай Александрович, истратил на дело помощи голодающим и неимущим свой первый «взрослый» свободный капитал – четыре миллиона золотых рублей, полученных от бабушки^[5], что составляет примерно 150 миллионов долларов по нынешним дням. Потратил тихо и незаметно, как он и продолжал помогать в буквальном смысле всем просящим до самого конца земной жизни.

А последние свои личные крупные деньги 220 млн. рублей золотом – на них можно было построить тогда дюжину дредноутов, а сейчас сравнимое число ударных ядерных авианосцев, ликвидировав тем самым наше отставание от ВМФ США, – истратил в годы ПМВ на перевооружение Своей Императорской Русской Армии и на устройство военных госпиталей.

К началу 1917 года, у Императора Всея Руси практически не осталось личных средств.

Конечно, не произойди Февральская катастрофа, и останься Император Николай Второй – на счастье своей Империи (так и непонятое ей до сих пор!), – на Престоле, то из Госказны ему бы поступали положенные по Закону средства.

Но будучи сверженным изменой с Престола, даже оставшись, паче чаяния в живых вместе с семьей, Император Николай Второй остался бы практически нищим. Об этом пишет в своих воспоминаниях и Великий Князь Александр Михайлович, «охолоняя» энтузиастов от поиска императорских сокровищ. И в данное случае Сандро не лжет.

Да,человеколюбие, ‒ и в принципе присущее российским Государям, ‒у последнего нашего Царя достигало патологических размеров, если уместно в данном контексте подобное выражение.

Ей Богу, как показывает безпристрастная история, тогдашние верноподданные такого масштаба человеколюбия никак не заслуживали, и не заслужили.

Если бы заслуживали, то не дошло бы до наших дней отвратительное своей буквально сатанинской лживостью словосочетание «Николай Кровавый». Поскольку истинно верные подданные обязаны были бы – задолго до 1917 года! – вбивать эти слова в пасть произнесшего вместе с зубами!

И такая воспитательная, не требующая даже привлечение полиции мера, быстро бы очистила информационное поле Империи.

Но нет, чем дальше, тем больше. И по мелочи и где можно было уколоть больнее, оскорбления и пренебрежительное высказывание в адрес Государя и Августейшей семьи ширились и росли. Начиная, разумеется, с верхов. Рыба, как известно, – с головы …

Так, среди петербургских дур-генеральш, как не в первый раз уж говорю, хорошим тоном было именовать Царицу – «полковничихой»!

Но это конечно безобидная шалость, – забава взрослых шалунов и шалуний, по сравнению с тем потоком грязи, который пролился последние годы царствования в салонах Петрограда и Москвы, а из них «до самых до окраин» Империи на Государыню и Государя в связи с их дружбой с Григорием Распутиным.

С запоздалым сожалением писал в эмиграции Иван Солоневич:

«Мы виноваты.

В том числе и я виноват.

Всякого милостивого государя, пускающего по уголкам и по салонам, по фронтам и по улицам шепотки о царице-шпионке, надо было без разговоров бить по морде.

И не в порядке “оскорбления действием”, а так, чтобы человек потом месяцами размышлял в госпитале о неудобстве клеветы на русскую монархию.

Не били вовремя – вот и сидим по Парагваям и по лагерям»^[6].

И это так.

В каком-то смысле – сидим до сих пор!

Но совершенно возмутительно, что несмотря на стократно разоблаченные ложь и клевету, вся подобная грязь продолжает литься со страниц электронных и обычных СМИ,

‒ пролонгируя уже больше чем столетний гнев Божий на бывшую Святую Русь.

От себя хочется добавить, что давняя мысль Солоневича о рекомендуемых мерах воздействия по отношению к «милостивым государям», и сейчас как встарь продолжающим клеветать на русскую монархию, право слово, выглядит свежей и перспективной.

Укажем, кстати на глубинные причины ненависти и травли в отношении Григория Ефимовича Распутина.

 

Всегда смотрите quiprodest!

 

Выше не раз было сказано о «мало патриотической» и просто «мало умной» политике русского МИДа в течение почти всего «длинного» XIX века.

Сказано было и о том, что люди с верным, хотя бы геополитическим чутьем, правдами и неправдами не допускались в близкое окружение Государя.

Причем началось это задолго до Николая Второго. Буквально до смешного доходило. Когда Игнатий Брянчанинов приблизился к получению епископства, ‒ все же генерал-майор по табелю о рангах, т.е. мог войти в генеральские чины и круги, ‒ высшая церковная иерархия немедленно ввела правило, что попасть в епископы можно только по окончании Духовной Академии.

Как писал Святитель Игнатий своему другу Муравьеву-Карскому: «Мера принята, во-первых, против меня, а во-вторых, чтобы вообще дворян в епископы не допускать».

И хотя сам Святитель не стремился попасть в окружение Государя, враги его, а в конечном счете и России, старались предотвратить самою такую возможность.

А тут, – возвращаясь к Распутину, – в ближний круг Императора попадает человек, который своими интуитивно-православно-духовно-геополитическими взглядами может поломать всю многодесятилетнюю игру «субъекта глобального управления» – «Хозяина мировой игры».

Предотвратив тем самым взаимное уничтожение «римских» христианских империй.

И ведь в 1912 году Распутину (не без помощи Германского Кайзера, как пишет игумен Серафим Кузнецов) уже один раз удалось это сделать.

Понятно, почему его попытались убить вслед за еще одним миротворцем и сторонником Союза Трех Императоров – эрцгерцогом Францем Фердинандом. А когда не удалось – и началась вакханалия клеветы, закончившаяся уже вторым, окончательным убийством.

Всегда смотрите quiprodest!^[7]

Наши-то отечественные дурачки-исполнители, убившие и надругавшиеся над Распутиным и его прахом, ‒ говоря фигурально – «плясавшие над могилой» Распутина,не знали еще, что пляшут над собственными могилами – не по чину им знать было!

Но мы отвлеклись.

 

О разумности и верноподданности

 

Милосердие и человеколюбие Государя, ‒ не нужное и не оцененное его подданными, проявилось, например, и в том, что он не захотел продолжить до очевидно-победного конца Русско-Японскую войну, после «разъяснения» Великого Князя Николая Николаевича младшего, что для этого еще придется положить 200 тысяч русских воинов.

На момент «разъяснения их погибло не более 50 тыс. человек».

Проявилось оно и в том, как сам Николай Второй писал Марии Федоровне матери, что он может задавить Революцию 1905 года войском, не вводя Госдуму и конституционные поправки в Основные законы, но не желает множить жертвы.

Возможно, что здесь Николай Второй, как не раз уже бывало, переоценил разумность и верноподданность будущих депутатов.

Вместе с тем, по степени подготовки Империи к Русско-Японской войне и по течению ее, равно как по ее результатам, Император имел все основания предположить, что окружение, очевидно не доносит до него всей правды, а потому понадеялся, что «лучшие сыны народа» эту правду до него донесут.

Когда эта надежда не оправдалась, разогнав первые две, откровенно революционные Думы, Государь все же не закрыл «думский проект», – как из нашего далека следовало бы сделать.

Нет, с присущим ему невероятным терпением и тактом, Николай продолжил свои попытки все же услышать истинный «глас народный». И корректировать политику Империи в соответствии с этим гласом.

То, что эта попытка была обречена на неудачу, (как и многие другие попытки Государя преодолев «средостение» выйти на прямой контакт с народом, причем желательно контакт с обратной связью – иначе система не будет работоспособной) – ясно видно только теперь, и то только для желающих видеть.

Сто лет назад, вдобавок в режиме реального времени, это было совершенно неочевидно.

 

Еще раз о подготовке Цесаревича к Царствованию

 

Менее всего к истинному величию Николая Второго могут добавить труды иных современных «монархистов», пытающиеся выдать заведомо ошибочные по последствиям действия и решения Императора за его достижения.

У Николая достаточно реальных достижений и достоинств, может быть больше чем у большинства его царственных предков.

В остальном, – безошибочен лишь один Господь! Впрочем, и Ему самому либеральная мысль прошлого, настоящего и предвидимого будущего, готова предъявить не то что список, но многотомник Божиих ошибок от самого сотворения Адама и Евы, якобы «запрограммированных» на грехопадение.

Неизбежные же ошибки во внутренней и внешней политике Государя Николая Второго, вытекали вдобавок, как уже надеюсь понял читатель, из также неизбежных ошибок предыдущих царствований, особенно деда и отца.

Именно они во многом определили и где-то действительно «запрограммировали» многие из, скажем так, «неоптимальных решений» царствования уже самого Николая.

И одной из главных, если не решающих «таких предыдущих ошибок» было повторю еще раз, необъяснимое нежелание Александра III ввести своего Наследника в нюансы государственной политики, равно как в нюансы взаимоотношений в «высших сферах» Империи.

Возможно, долгая «выдержка» Наследника в сравнительно невысоких обер- и штаб-офицерских чинах, была вызвана осознанным или неосознанным желанием Александра III «продлить юность» своему старшóму, зная какая тяжесть навалится на его плечи потом.

О вероятности такого предположения, свидетельствует, повторим еще и еще раз, тот факт, что Наследнику, будущему Николаю II, было отказано в праве на ежегодное содержание по статусу Цесаревичав размере 300 тыс. рублей. Как свидетельствует госсекретарь Александр Александрович Половцов, Император Александр III «заявил, что эта трата излишняя и что наследник может продолжать жить по-прежнему в родительском доме»[8].

Таким образом, полагающееся Наследнику содержание перечислялось на его счета, без выдачи напрямую на руки, а Николай, согласно желанию родителей, продолжал жить на их деньги, что ставило все его траты под определенный контроль.

По сути Наследник был лишен свободных средств, в чем просматривается желание держать его «на коротком поводке».

Дело идет не только о формальном вопросе наличия денег, но, повторим опять, и о том, что обычно с 16 лет русские императоры имели свой собственный небольшой двор, со своими ближними, клиентами и друзьями и с собственными деньгами.

Николай же был этого лишен и продолжил жить с родителями.

Вообще, это было не только ударом по самолюбию Николая, но и нарушением правил императорской семьи, причем довольно демонстративным.

Тот же Половцов отмечает, что в сравнении с тем, как готовили к совершеннолетию старшего брата Александра III – покойного Цесаревича Николая Александровича, для нынешнего Николая Александровича ничего не делается, «вообще с ним обращаются, как с ребенком»[9].

 

Впору только пальцем у виска покрутить!

 

Кстати, сравнительно скудное денежное содержание Цесаревича делает еще более удивительным использование им первых неподконтрольных денежных средств, упомянутых выше 4 млн. золотых рублей, потраченных им в 1892 году на помощь голодающим и неимущим.

Это уже не просто поступок хорошего великодушного человека, но, на мой взгляд, ‒ святого!

Еще раз представьте только себе, что вы, ‒ уже вполне совершеннолетний,‒ живете вместе с мамой-папой на выдаваемые ими карманные деньги, и вдруг… получаете безконтрольные наличные 100 миллионов долларов, и при этом совершенно законно! …

И немедленно отдаете их «более нуждающимся»…

Впору только пальцем у виска покрутить!

Если приведете еще такой пример из истории – спасибо скажу!

В очередной раз представляется удивительной близорукость Комиссии по канонизации Царственных мучеников не усмотревшей черт святости в «дореволюционной» жизни Государя…

Во всяком случае, изложенного выше достаточно, чтобы любой безпристрастный человек мог лично убедиться, что доброта, деликатность и великодушие Николая Александровича в бытность его и Цесаревичем, и Государем Императором, очевидным образом «зашкаливают» за «разумные нормы».

Все приведенные примеры однозначно свидетельствуют о высоких, говоря приземленно, душевных и духовных качествах нашего Царя.

При этом духовные качества гармонично сочетались у Николая со способностями интеллектуальными. Многочисленны свидетельства о способности Государя легко и быстро вникать в существо докладываемых ему вопросов по самым различным сторонам жизни Империи и областям знания. Об этом говорили такие люди как авиаконструктор Сикорский, министр финансов и премьер Коковцов, адмиралы Русин и Григорович, и многие-многие другие.

Способности же стратегические вообще настолько превышали таковые его генеральского окружения, что не только не были поняты этим окружением, но дружно «гасились» им. В конечном счете во вред самому этому окружению, равно как и Российской Империи в целом.

 

Основные выводы

 

1. Николай II вступил на престол в конце 1894 года, в уже начавшийся период подготовки мировой финансовой олигархией, этим «скрытым субъектом глобального управления», Мировой войны, в которой должны были сгореть во взаимной схватке прежде всего европейские христианские континентальные монархии, наследницы Римской Империи, закрыв тем самым, «Константиновскую эру» или «Константиновскую эпоху» всемирной истории.

Эпоху, удержавшую на почти два тысячелетия мировое зло от его крайнего выражения, и в определенной степени «вмонтировавшей» хотя бы внешние христианские добродетели в международные отношения и внутреннее бытие большинства государств и народов Земли.

Сейчас, столетие спустя после гибели этих наследниц христианского Рима только слепому неочевидна их удерживающая роль в торжестве мирового зла.

Одичание в «коротком» –от 1914 до 1991года XXвеке – и наследующем ему веке XXI, пошло шагами не просто семимильными…

Одна содомо-гоморскаянравственность, ставшая официальной и законодательно-утвержденной в просвещенных Европе и Америке, чего стоит!

2.Никакой благополучной Империи из рук сильного державного Отца наш Государь-мученик Николай Александрович не получил, да и получить не мог.

Волны Океана Зла, ворвавшись на территорию Российской Империи при Александре Втором и захлестнувшие его самого были подморожены Александром Третьим и Победоносцевым, но новых защитных сооружений возведено не было.

3. И противостать этому вырывающемуся на свободу потоку мирового зла, должен был вступивший на свой пост новый Государь Третьего Рима, командир 1-го батальона Лейб-Гвардии Преображенского полка «всего лишь» полковник Николай Александрович Романов.
4. То есть на место «удерживающего» встал человек, необыкновенных нравственно-духовных качеств, с прекрасным гражданским и военным образованием.

Но… при этом ни коим образом, не введенный в курс «подводных течений» мировой политики, даже на том уровне, который просматривался его Августейшим отцом и его доверенными министрами.

Не прошедший практического командования, – хотя бы «в касание» – сколь-нибудь крупными воинскими соединениями, хотя бы на уровне дивизии, корпуса или эскадры. И даже не удостоенный соответствующих званий и знаков различия для командования таковыми.

Последнее давало и дает возможность врагам Государя повторять более чем столетнюю ложь о том, что и в своем Главнокомандовании Русской Императорской Армией, он оставался на уровне простого ограниченного полковника.

Вступивший на престол 26-летний Император не получил от отца никаких доверительных инструкций и советов в отношении продуктивного использования доставшихся ему «по наследству» министров. За спиной которых стоял авторитет, избравшего их отца.

Например, за ведущим «финансовым гением» Империи Витте, которому Александр III простил даже женитьбу на разведенной еврейке. Между тем, именно Витте сыграл одну из ведущих ролей и в первой крупной катастрофе нового царствования – Ходынке, и в запрограммированной неудаче японо-русской войны, и в принятии «конституционных уступок» 1905 года, в значительной степени урезавших самодержавные прерогативы Императора.

Повторим, что для Николая могла остаться «чтимой загадкой» та же военная конвенция с республиканской Францией, ставшая в каком-то смысле «священной коровой» нашей внешней политики.

И практически обрекшей Российскую Империю на вступление в Мировую войну в рядах Антанты.

К тому времени, когда у Государя возникли сомнения в верности такой ориентации России, сомнения, облекшиеся в частности в известный Бьоркский договор, «военная конвенция» с Францией обросла грузом финансовых и иных довесок.

Что делало уже почти невозможным изменение нашего внешнеполитического курса.

5. Сейчас, имея перед глазами ближайшую предъисторию царствования Николая II, нам можно будет более объективно оценить то, что удалось сделать ему за неполные 23 года пребывания на троне российских монархов.

Не обходя вниманием те неизбежные ошибки во внешней и во внутренней политике, которые также, ‒помимо прямой измены ‒сыграли свою роль в катастрофе 1917 года.

6. 6. Самое потрясающее, повторим, что Николай почти успел спасти Россию, ведомую своим «образованным классом» к гибели, и пал лишь в результате измены.

 

Борис Глебович Галенин, военный историк, Начальник Штаба Войсковой Православной Миссии

 

[1] Данилов Ю.Н. Мои воспоминания об Императоре Николае II и Вел Князе Михаиле Александровиче. /Архив Русск. Рев. т. XIX, стр. 213, 217.

[2]Федоровский В.М. Император Николай II и Его Флот. //ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II АЛЕКСАНДРОВИЧ. Сборник памяти 100-летия со дня рождения (под ред. С. Завалишина). — Нью-Иорк, 1968. С. 83-84.

[3] Ден Ю.А. Подлинная Царица. – М.: Вече, 2009. С. 184.

[4]Андреев Д.А. Император Николай II в первые месяцы царствования: внешние влияния и самостоятельные решения. //Российская история. 2011. № 4. С. 114-125. Последние два раздела являются в основном развернутой цитатой этой работы.

[5] По данным Зимина – от прабабушки. /Зимин И.В. Царские деньги. – М., 2011.

[6] Солоневич И.Л. Россия, революция и еврейство. /Россия и революция. М., 2007. С. 29. Слова «Мы виноваты» выделены самим Солоневичем.

[7]qui prodest (лат.) – кому выгодно; кому это выгодно; в чью пользу.

[8]Половцов А.А. Дневник государственного секретаря. Том 1. 1883-1886 гг. — М.: Центрполиграф, 2005.С. 228-229.

[9] Там же. С. 215.