«В ноябре 1991 года нашей целью было остаться в Югославии», – сказал президент Республики Сербской Милорад Додик будущим дипломатам во время лекции, которая состоялась в Московском государственном институте международных отношений (МГИМО).«Теперь понятно, что Югославия для сербов была большим заблуждением и что сербы в нее вкладывали все свои надежды, потому что она им казалась единственным возможным вариантом. Мы неоправданно долго в 1991 году выступали в защиту Югославии, в то время как другие для себя уже выбрали ее развал».

Милорад Додик перед полной аудиторией рассказал студентам и преподавателям, политическим аналитикам и гостям университета, интересующихся судьбой Балкан, о том, как в 90-е годы прошлого века произошло становление Республики Сербской,  Боснии и Герцеговины в их теперешнем облике, подтвержденном в Дейтонском мирном договоре.

«Дейтон, как любят подчеркнуть на Западе, остановил войну», – сказал Президент Додик, объясняя причины боснийского раздела и уточнил:

«Но, это не все. Если бы не было Дейтонского договора и Приложения 4 к нему, вернее Конституции Боснии и Герцеговины, которая очертила внутреннюю структуру Боснии и Герцеговины, война бы не остановилась. По таким же причинам, по которым развалилась Югославия, развалилась бы Босния и Герцеговина, речь идет об этнических причинах. С другой стороны, с самого начала было понятно, что Босния и Герцеговина не может выжить с ее унитарной структурой бывшей югославской республики. При любом желании восстановить Боснию и Герцеговину, как территориально-политическую единицу, просто необходимо было провести ее децентрализацию. Децентрализация – это не результат Дейтона или вооруженного столкновения», еще во время переговоров выяснилось, что это единственный возможный вариант, если надо сохранить Боснию и Герцеговину.

После всего этого напрашивался естественный вопрос, который и  задал преподаватель Полоченко с кафедры конституционного права МГИМО: «Какие в таком случае перспективы конституционно-правового развития Республики Сербской в настоящее время?» Милорад Додик ответил прямо:

«Республика Сербская твердо стоит на защите своей территории, в этом нет сомнений. Любая попытка внесения корректив в эту сферу, просто не проходит. Наверное вы хотите спросить пойдем ли мы по пути независимости или нет? У нас из этого пытаются строить табу, но это жизнь. Когда мы видим, что Каталония выходит на референдум, у нас возникает аналогичное желание. Когда видим Шотландию или какие-то другие территории, происходит то же самое. Что касается этого вопроса, у нас положение намного сложнее. Мы точно не будем втягиваться в какие-либо авантюры. Мы будем говорить об этом. Если бы я мог, я бы сегодня вечером провозгласил независимость. Но не могу. По всей видимости, это решение будут принимать какие-то будущие поколения. А моя роль сделать так, чтобы эта идея не умерла».

Это скорее всего и лучший ответ на сенсационные заголовки в электронных СМИ о поездкеДодика в Москву, из-за которой он пропустил встречу с первой леди европейской дипломатии Федерикой Могерини. Что Додик делал в Москве? Ничего такого, что потрясет Балканы. Он только продолжает свою последовательную политику.