18 июля 2022 года Свято-Троицкая Сергиева Лавра и вся Русская Православная Церковь празднуют значимое событие — 600-летие обретения мощей преподобного Сергия Радонежского и основания Троицкого собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Преподобный Сергий — духовный собиратель нашей Родины, а с его именем связано возникновение отечественной духовной культуры. В сложные для страны времена он возродил веру и объединил людей. Жизнь святого заключалась в служении Богу, Отечеству и народу, а его образ подавал пример, вселял надежду и нес утешение многим поколениям.

Господи, помилуй. В Троице-­Сергиевой Лавре в первый раз мы побывали семьей, с маленькой дочкой, мне сказали, что здесь продается юбилейная Библия, изданная к 1000­летию Крещения Руси. Я отстоял дважды в очереди, чтобы взять побольше экземпляров, измучил своих (была жара), но у мощей преподобного тогда не побывали – я еще о том не ведал…

Теперь же, приезжая в столицу, при первой возможности еду в Лавру благословиться к Игумену земли Русской, а потом уже все остальное.

…В один из первых дней октября 1992 года, в канун 600-­летия преставления преподобного Сергия, в очередной раз поехал я в Лавру. Утро было пасмурное, неуютное, сырое – второй день накрапывал непрерывный мелкий дождь…

В Лавре сначала побывал на литургии в Трапезном храме, а потом пошел в Троицкую церковь. Она построена в 1422 году учеником преподобного св. Никоном, на месте, где в свое время были обретены нетленные мощи Сергия…

Хорошо здесь, под сводами древнего храма, у чудотворных мощей великого пастыря земли Российской… Потом я пошел в иконную лавку, затем во вторую, и протолкавшись в очередях часа полтора, вернулся к преподобному…

День перевалил уже к вечеру, на улице стало совсем холодно – гуще пошел дождь, а главное – сорвался с севера холодный колючий ветер, бивший беспощадными порывами по фигуркам спешащих, разбегающихся людей.

Народу заметно убыло, в Троицкой церкви было всего человек пятнадцать, из них – несколько нищих и блаженных, устроившихся вдоль стен, в ячейках старых, каких­то очень больших кресел, потом я узнал, что это стасидии.

Был четвертый час пополудни, время скучное во всякий день, а сегодня, в связи с непогодой, и вовсе не бодрящее; у всех почти – с непогоды и дождя, вид был зябкий, растерянный, но постепенно мы согревались в храме…

Иеромонах у раки читал акафист, хора в это время не было, и только одинокий женский голос, вторя молитве, звучал проникновенно под сводами храма: «Господи, помилуй!.. Господи, помилуй!.. Господи, помилуй!..»

В какой­то миг в древнем храме воцарилась необыкновенная молитвенная тишина, в сердце вошел теплый сладостный покой, и как­то увиделось одновременно, как все мы, стоящие в церкви, преобразились в каком­то глубоком и свышнем молчании…

Необыкновенную печать ума и красоты увидел я в печальном облике нищего или странника с котомкой, застывшего рядом; девушка блаженная, которую я приметил еще в иконной лавке, также была обращена куда­то глубоко в себя, лицо ее стало спокойным, добрым и прекрасным…

Храм будто бы приподнялся среди бушующего дождя и ветра, и вдруг горячо полоснуло по сердцу: «Господи, помилуй!», и вмиг открылись источники слез, и в одно мгновение стало пронзительно жалко всех нас: нищих, которым некуда податься в этот дождь и которых никто и нигде не ждет; застывших рядом женщин, с отпечатками страданий и лишений на лицах, стало пронзительно жаль всех родных, больную мать, семью, и как в далеком детстве – и самого себя… «Господи, помилуй!»

И когда уже ночью возвращался, под дождем и ветром, в Москву, все время звучало, перекликалось в душе: «Господи, помилуй!..»

В метро, уже в одиннадцатом часу вечера, было немноголюдно, но почти все места в вагоне заняты…

На одной остановке вошла женщина с ребенком, с противоположного от меня конца, встав посередине, что­то начала говорить, и все сразу полезли в карман за деньгами… И здесь было тихо и несуетливо. Я подумал, мало будет дающих, но не ошибусь, если скажу: почти каждый второй подал – трешку, пятерку, десятку… Стоявший против меня крепкий мужчина, в кожаной куртке, по виду преуспевающий человек, молчаливо вложил в руку женщины 500 рублей…

И в этой тишине вдруг как­то выявился каждый по отдельности, высветилась в каждом собственно душа христианская, древнеправославная, не околдованная сообществом, гипнозом толпы, «террором среды» (В. Солоухин) – добрая, славная, сострадательная… Господи, помилуй!..

В ХОТЬКОВЕ «У ПОКРОВА» И В ГЕФСИМАНИИ. Как хорошо, что при входе в Лавру сделали изображения святых родителей преподобного – Кирилла и Марии. Мы помним завет Сергия: прежде чем придти к нему – надо поклониться его отцу и матери… Теперь такая возможность есть у всех приезжающих сюда, однако еще лучше, если располагаете временем, съездить в Хотьково, в Покровский монастырь (по пути в Посад), где почивают мощи преподобных Кирилла и Марии. Мне посчастливилось там побывать почти сразу после возобновления обители, в день их памяти, когда правил службу Святейший Патриарх Алексий II… Храм – только начали расписывать, часть находилась в строительных лесах…

В житии Сергия Радонежского говорится, что преподобный и брат его Стефан приняли монашеский постриг именно в Хотькове, «у Покрова». Произошло это вскоре после основания обители в 1308 г., по преданию, родителями прп. Сергия Радонежского – Кириллом и Марией. И сами они в 1335­1336 гг. постриглись в Хотьковском монастыре и были здесь похоронены в 1337 г.

В 1609 г. монастырь сожгли поляки, но обитель возродили…

В 1916 г. в монастыре было 70 монахинь и 67 послушниц.

Главными святынями обители, помимо гробницы родителей прп. Сергия Радонежского были четыре иконы Богоматери, хранившиеся в Покровском соборе: Толгская и Смоленская, подаренные царицей Прасковией Феодоровной, Знаменская и Тихвинская, перед которой служили еженедельные молебны в память избавления обители от чумы в 1771 г. и холеры в 1848 г.

В сентябре 1918 г. монастырь был разграблен, в декабре 1919 г. часть зданий отдали детской колонии, в начале 1921 г. он был закрыт и существовал под именем трудовой артели кустарных изделий. Монастырские здания перестраивались, разрушались, снесена была колокольня.

В марте 1989 г. в возрожденном Покровском соборе состоялся первый молебен. С этого началась новая жизнь Покровского Хотькова ставропигиального монастыря. На его территории находятся ныне Покровский собор (1810­х гг.), Никольская церковь (1902­1904 гг.), надвратные храмы Иоанна Предтечи и свт. Митрофана Воронежского (XVIII­XIX вв.), кельи и службы (XIX в.).

Году в 90­91-м, в канун Рождества, числа третьего января, довелось побывать впервые в Гефсиманском скиту. Это была поездка на автобусе, которую организовали от храма Воскресения Словущего (св. Филиппа), что на Арбате. Все еще почти лежало в развалинах, высочайшая колокольня тоже была ободрана, только начинались восстановительные работы… В первый раз попробовал я монастырскую постную пищу – это была рисовая каша с сахарным песком, и такой вкусной я еще никогда не ел!..

Но главное было не это. Нам сказали, что здесь каждый день соборуют, и мы выстроились на исповедь. Ее проводил о. Борис (Храмцов), достаточно молодой иеромонах, в разгороженном изнутри фанерой и досками полуразрушенном еще храме. Такой исповеди никогда больше у меня не было! Он три раза меня «прогонял», всякий раз наставляя идти и вспоминать, какие еще грехи подзабыл. Я по сей день благодарен ему за это очистительное покаянное действо, которому, как мы видели, он отдавал все свои силы, душу и сердце, стараясь, чтобы каждый приходящий на исповедь действительно уходил исцеленным…

Потом, через несколько лет, перевели о. Бориса во Владимирскую область, затем в Ивановскую, к нему продолжали ездить много людей, и наверное, от душевных перегрузок, от самоотверженных трудов рано истрепалось, подорвалось его здоровье, и почил он в 46 лет, и мы верим, что Господь Сам призвал его за подвижническую жизнь… Царство ему Небесное!.. Ведь люди тогда только начали приходить к вере, и о. Борис каждому старался помочь очиститься, встать на путь спасения.

Похоронен он в селе Деулино, близ Сергиева Посада.

Чёрная головка. Истинное соотношение между Православием и богоборчеством, между верой и идеологией открывается порой с неожиданной и впечатляющей наглядностью. Так, возле Троице­Сергиевой Лавры, по пути к ней стоит памятник – бюст Ленину. В каждом райцентре, посёлке, селе был раньше непременно такой бюст на постаменте.

Рядом с неколебимым величием этой неусыпаемой обители, над которой величаво плывут в небе голубые и золотые купола… рядом с этим незыблемым Градом Поднебесным как­то особенно нелепо смотрится гранитный чёрный кулачок – голова вождя мировой революции. Он хотел, он страстно желал сокрушить ненавистную ему Твердыню Православия, но – Бог поругаем не бывает, и «лютой смертью грешника» закончил этот несчастнейший человек свою земную жизнь… Впору теперь вздохнуть сожалеюще у постамента, окруженного цветочной клумбой… но ведь в уме всплывают и воспоминания о той страшной ярости, что извергалась на Россию и её народ посредством этой вот жалящей «головки», которой было попущено стать проводником зла, вызванного нами самими отпадением от Бога…

Такой памятник может и сносить не стоит – очень он наглядный.

«БЕСПОЩАДНАЯ БОРЬБА НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ СО СЛАВЯНСТВОМ…» Карл Маркс о России. Как известно, в феврале 1848 г. в Лондоне был опубликован «Манифест коммунистической партии» – «Первый программный документ научного коммунизма». В нём в качестве пути к общечеловеческому счастью провозглашалось уничтожение частной собственности, семьи, государства, нации, религии.

Менее известно то, что «основоположники» хорошо чувствовали уникальную удерживающую роль России, стоящую на пути к достижению этой цели. Маркс писал: «Россия стала колоссом, не перестающим вызывать удивление. Россия – это единственное в своем роде явление в истории: страшно могущество этой огромной империи в мировом масштабе…».

«В России, у этой варварской расы, имеется такая энергия и активность, которых тщетно искать у монархий более старых государств». «Славянские варвары – природные контрреволюционеры». Поэтому необходима «беспощадная борьба не на жизнь, а на смерть со славянством, предающим революцию, на уничтожение, и беспощадный терроризм» (из статей 1848­1849 и 1853­1857 гг.).

«Ни одна революция в Европе и во всем мире не сможет достичь окончательной победы, пока существует теперешнее русское государство», – вторил Марксу Энгельс («К. Маркс и революционное движение в России». М., 1933).

НУЖНО ТОЛЬКО СОХРАНИТЬ ВЕРУ. Великая роль, а с нею и великая ответственность возложена была промыслительно на землю русскую. И всякое отступление от образа жизни по вере православной оборачивалось возмездием, «ибо Господь, кого любит, того и наказывает» (Евр. 12: 6).

Татаро­монгольское иго явилось, когда Русь стали раздирать княжеские междуусобицы. Кровью искупалось возвращение к миру и благодати; благодаря великому подвижничеству преподобного Сергия и святителя Алексия, русские земли объединялись под властью Московского княжества. Наш современник, насельник Троице­Сергиевой лавры игумен Исайя говорит о преподобном Сергии: «…Ты можешь отдать всё, учил он – имущество и даже свободу (пусть многим это и кажется странным), нужно сохранить только веру, ибо на её основе строится всё. Преподобный Сергий, как того и требует христианство, начал с себя. <…> А когда этот порядок был нарушен, когда люди вновь уклонились от чистоты веры, пришло смутное время… И потом оно приходило всякий раз, как только люди забывали, что живут они не только для земли…».

В этом мы убеждаемся, вглядываясь в дали отечественной истории. Говоря о смуте ХVII века, начавшейся с убийства царевича – младенца Димитрия, историк С. Соловьёв пишет: «Дух материальности, неосмысленной воли, грубого своекорыстия повеял на Руси… У добрых отнялись руки, у злых развязались на всякое зло… Толпы отверженников, подонков общества потянулись на опустошение своего же дома под знаменем разноплеменных вожаков, самозванцев, лжецарей, атаманов из вырожденцев, преступников, честолюбцев…».

Не подобное ли во многом наблюдали мы и в совсем недавние времена?

ДВА ТИПА В НАРОДЕ: И дубинка, и икона. В наш век подразумевается, что делать угодное народу – хорошо, что это свидетельствует об уважении к нему, о единении с ним.

Но вот из Евангелия (от Марка): «Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие» (15: 15).

Здесь две важные вещи: во­первых, народ в данном случае – разношёрстный, много приезжих (на иудейскую пасху), во­вторых, и это главное – «первосвященники возбудили народ просить, чтобы отпустил им лучше Варавву» (15: 11).

Всё зависит от того, каким образом «возбудить» народ, какими идеями его охватить, соблазнить, заквасить. Господь Иисус Христос предупреждал: берегитесь закваски фарисейской. Это такая закваска, когда истина жертвуется в угоду богатству, тщеславию, похотям, страстям, положению и т.п. Жертвуется осознанно (верхушкой, элитой, «закваской»), а народ возбуждается ложными идеями, чтобы эту жертву осуществить.

Российский народ, призванный Господом к особому служению – сохранению истинной, Православной Церкви перед лицом всего мира – всё более и более поддавался со временем страшному соблазну самоустранения от Бога…

Ещё за восемьдесят с лишним лет до революции, в 1831 г. преподобный Серафим Саровский говорил: «…Мы в настоящее время по нашей почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего Иисуса Христа и по невнимательности нашей к действиям Его Божественного о нас Промысла и общения человека с Богом, до того дошли, что можно сказать, почти вовсе удалились от истинно христианской жизни…».

«Царство свободы» и материального благополучия, которым соблазнили массы народа, стало царством мучений и страданий.

«Россия без Христа, – писал Ф.М. Достоевский, – это хаос и всеобщее совокупление». Сегодня, когда вновь открылось промыслительно время свободного выбора, мы видим явственно и эту сторону богоотпадения. И еще уместно вспомнить здесь И. Бунина, который в «Окаянных днях» писал, что «Есть два типа в народе… Народ и сам сказал про себя: «Из нас, как из древа, – и дубинка, и икона», – в зависимости от обстоятельств, кто это древо обрабатывает: Сергий Радонежский или Емельян Пугачев. Если бы я эту «икону», эту Русь не любил, не видал, из­за чего же я бы так сходил с ума все эти годы, из­за чего страдал так беспрерывно, так люто?»

Уточним только, что уже и во времена Бунина роль Емельяна Пугачева давно перешла к либеральной интеллигенции и прессе, и она неизмеримо усилилась сегодня, благодаря телевидению, Интернету и соцсетям.

Князь Е.Трубецкой («Умозрение в красках»), говоря о «Троице» как гениальном художественном воплощении Андреем Рублевым божественных воззрений св. Сергия Радонежского, современника и друга митрополита Алексия, пишет: «В иконе выражена основная мысль всего иноческого служения преподобного… Он молился, чтобы этот зверообразный, разделенный ненавистью мир преисполнялся той любовью, которая царствует в Предвечном Совете Живоначальной Троицы».

Из книги «Паломничество во святой град Москву или Путешествие к сердцу».

Станислав Павлович Рыжов, член Союза журналистов РФ, бакалавр религиоведения

Источник: https://ruskline.ru/news_rl/2022/07/18/rossiya_bez_hrista__eto_haos