«Никаких полутонов, только — чёрное и белое»
Художественному руководителю русского духовного театра «Глас» Никите Сергеевичу Астахову – 80 лет!

Фото: theatreglas.ru

Сегодня, 1 мая, исполняется 80 лет замечательному актёру и режиссеру, художественному руководителю русского духовного театра «Глас», заслуженному деятелю искусств России Никите Сергеевичу Астахову.

Редакция «Русской народной линии» сердечно поздравляет Никиту Сергеевича с 80-летием и желает ему неоскудеваемой Божией помощи и милости на его жизненном пути, в душеспасительной творческой деятельности театра «Глас», душевного и телесного здравия, многая и благая лета!

Низкий Вам поклон, дорогой Никита Сергеевич, за труды и просвещение на ниве русского духовного театра!

Сегодня в театре «Глас» состоится творческий вечер юбиляра с показом спектакля «Русская дорога».

Напомним, в 2018 году юбиляр участвовал в программе главного редактора «Русской народной линии» Анатолия Степанова «Старейшины. Разговоры с теми, кого нужно слушать».

Накануне юбилея в интернет-газете «Столетие» вышло интервью с Никитой Сергеевичем.

Валерию Панову он рассказал, что уже 60 лет выходит на театральные подмостки. А в театре «Глас» – 34 года. «Приблизительно более 3400 выходов… Никогда над этим не задумывался…», – признался Никита Сергеевич.

«И важно, – подчеркнул он, – чтобы не стыдно было за все, что натворили на сцене. Ермолова как-то сказала: “Я страдаю на сцене для того, чтобы зрители не страдали”. Каждому надо определиться, кому ты служишь. Надо ориентироваться на свою христианскую совесть. Не подделываться. Как Гоголь говорил: светская, продажная, обманчивая совесть. Не менять главного ревизора – того ревизора, который ждет каждого из нас, – на Хлестакова. Кстати, молодой зритель сейчас смотрит и слушает “Ревизора” более внимательно, с бóльшим интересом, нежели привычную комедию. Сегодня литература вступает в “духовное пространство”, и все ринулись туда, в это пространство. Только надо определиться, с каким знаком – плюс или минус.

Кстати, можно сказать, что этому поспособствовала и наша спецоперация. Переворот сознания случился. Это проверка: кто мы есть в трудную минуту. Поддерживаем ли мы друг друга, брата нашего, сестру или у нас свои заботы?»

«Сейчас такая пора, что мир поделился надвое. Никаких полутонов, только – чёрное и белое, – уверен юбиляр. – Становится понятно, кто есть кто и кто с кем. Испытания закаляют людей, выявляют новые ориентиры, которые не одного, не двух человек, а всю страну, даже мир могут определить».

Говоря о театре «Глас», Никита Сергеевич сказал так: «Глас вопиющего в пустыне. Кодированное слово. Направлено на православного зрителя. Православный зритель сразу нас понял. Светские власти не понимали».

«А сейчас? Думаю, понимают очень многие», – полагает он.

«Если сначала, когда мы организовались, в названии театра болезненным для некоторых было слово “«духовный”, то сейчас таким словом стало “русский”». Все забеспокоились: как это, что вы этим хотите сказать? А надо вспомнить Станиславского, который сказал: странно, что русский театр вдруг стал нерусским. По духу. Он почувствовал это», – считает Никита Сергеевич.

А сейчас, по его мнению, «заигрались в русскость».

«А еще русский человек необыкновенно добрый, – продолжил он мысль о русскости. – Даже мямля, если честно говорить. Его легко обмануть. Как у Пушкина: “Ах, обмануть меня не трудно!../ Я сам обманываться рад”. Он знает, что такое трудности. Он отзывчивый на боль, потому что хорошо ее знает. А что касается русского театра, то это особая тема.

Русский зритель почитает актера. Я очень жалею, когда попадаются актеры, не воспитанные на традициях русского репертуарного театра, попадаются такие, увы, кто не несут этих традиций. У них сердце не болит. У актера должно болеть сердце. Он должен выйти и переживать за роль. Соединиться с ролью, спросив себя: а мои страдания отзываются в страданиях моего героя? Или я выхожу за деньги – как ремесленник. Или хочу прославиться? На весь мир! Ничего общего с задачами художника это не имеет. Я знаю очень многих сильных актеров, даже гениальных – это скромнейшие люди».

«Я родился во Владивостоке. Отец – актер, службу во флотском театре проходил. Мать – тоже актриса, с ним уехала из Москвы. Помню, меня годика в три как-то на санках возили на концерт. Позже, когда мне рассказала мама об этом эпизоде, я понял, что меня везли в тюрьму, где должны были выступать актеры. После концерта тюремное начальство планировало устроить в их честь банкет. Время было голодное, и все надеялись хорошо поесть. Но по пути к сцене проходили через столовую, где питались заключенные, и отец увидел, чем их кормят. После выступления он отказался от банкета и ушел. В памяти моей с тех пор – снег, санки, лес, и я слышу: “Э-э-э!”. Люди перекликаются, чтобы не заблудиться. Это был какой-то сигнал мне. И это во мне звучит до сих пор. А может быть, и является камертоном моей жизни», – признался юбиляр.

«Очень люблю зрительный зал, каждый раз публика разная, я обязательно должен поймать, ту волну, на которой мы существуем сегодня вместе. Это обязательное условие, – убеждён он. – Если у тебя нет такого открытого, дружеского, искреннего отношения со зрительным залом, то ты будешь фальшивить. А фальшивить нельзя. Островский сказал по этому поводу: “Врать можно в теории, но в искусстве врать нельзя”.

Я всегда призываю своих актеров изучать материалы по теме пьесы или связанные с пьесой, которую играем. Сначала сам знакомлюсь. Потом говорю им, что почитать. Актеры начинают искренне интересоваться темой. И тогда всё складывается. Они уже не будут слепо, как попугаи, повторять, что им скажет режиссер».

«Даже когда конфликты возникают, – а они возникают, чуть ли не каждый день, – это нормально, это рабочие моменты, – считает Никита Сергеевич. – Актеры, бывает, не сразу понимают, чего я от них хочу добиться. Нужно их не заставлять, а заинтересовывать. Я сказал коллективу: бывают непонимания между нами, но все равно вы не случайно оказались в этом театре.

В начале следующего года Никита Сергеевич планирует премьеру «Гамлета».

«Есть большое желание разгадать недосказанное и зашифрованное, – пояснил он. – Много находок, очень неожиданные решения – по поводу привычного, скучного “Гамлета”, когда все всё знают, а им три часа то же самое рассказывают.

…Вообще на каждый спектакль у нас рождается новая форма репетиции. Не просто повторение одного и того же, а какие-то новые репетиционные методы по ходу возникают. Я, например, время от времени приглашаю на репетицию близких мне и театру людей. Они ведь могут и покритиковать, но с любовью».

«Это просто умные люди, к мнению которых я прислушиваюсь. Потом опять их приглашаю. С учетом наших обсуждений вношу изменения. Мои друзья спрашивают: зачем ты это делаешь? Раньше времени не надо о спектакле говорить. А я считаю, что для того же “Гамлета” – это правильный путь. Мне надо самому укрепиться во мнении, хотя мне и говорят: какая история, какая политика? Но это же интересно – почему убили, что происходило в мире и в том государстве. И как это соотносится с сегодняшним днём», – рассказал худрук «Гласа».

Говоря о традициях театра, Никита Сергеевич заметил: «Только это традиции внутренние. Как скрепы. Они очень серьезные, но это не молоток и не гвозди. У нас люди разных возрастов, и воцерковление разное. Мы взяли много молодежи. Другие театры не берут столько. И они вдруг окунулись в вопросы, для них совершенно неожиданные: что такое религиозное мышление, что такое православный актер? Я говорю им: давайте вспомним о русском православном актере. Были же такие. Михаил Семенович Щепкин, например. А почему сегодня нельзя создать образ нового православного актера? Вплоть до того, что организовать орден православных актеров. Надо что-то предпринимать, чтобы остановить то, что творится порой в нашем театральном пространстве и вообще в искусстве. Это моя страна, она приходит к Православию. Как этому пути соответствует современный театр? Почему надо в жмурки играть? Давайте встанем на активную позицию художника. А не такую, чтобы приспосабливаться, – так вообще страну потеряем. Нельзя этого допускать. И с какой стати? Шукшин говорил: у меня ничего нет, кроме матери, детей и Родины, которая живет в моем сердце. Надо занять эту позицию и отстаивать ее.

…У нас есть хороший спектакль “Спасибо деду за победу”. Мне говорят: зачем такое название? На машинах такое пишут. Нет, отвечаю, давайте дедов благодарить за победу. Хорошее название, народное, веселое, понятное. Тем и живём».

Биографическая справка:

Никита Сергеевич Астахов родился 1 мая 1943 года. Окончил Высшее театральное училище имени М.С. Щепкина. С 1967 по 1970 год служил в Московском театре имени Маяковского, исполняя в репертуаре небольшие роли. Лучшие его работы в этот период — Лапченко («Иркутская история» А. Арбузова), Кузуб («Два товарища» В. Войновича). В 1970 году перешёл в Литературный театр ВТО, затем в Москонцерт. Во время работы в Литературном театре сформировалась основная линия его творчества — возрождение русской духовности. Совместно с актрисой Татьяной Белевич создавал литературно-концертные программы духовного содержания, завоевал огромную популярность среди зрителей проникновенностью и искренностью исполнения («Праздник души» по рассказам В. Шукшина). В 1990 году создал русский духовный театр «Глас».

Фильмография: 1968 — Весна на Одере — экспонат; 1971 — Тени исчезают в полдень — лётчик, 3 сер.; 1972 — Командир счастливой «Щуки» — матрос; 1972 — Печки-лавочки — эпизод; 1973 — Вечный зов — Макар Кафтанов; 1974 — Хождение по мукам — эпизод, 4-я сер.; 1979 — Та сторона, где ветер — отец Генки Звягина; 1988 — Бомж; 1988 — Слуга; 1990 — Последняя осень; 2008 — Спасите наши души (Россия, Украина) — приходской священник.

Награды: Орден Почёта (2004); Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (1997); Орден святителя Макария III степени.

Подробнее:
https://ruskline.ru/news_rl/2023/05/01/nikakih_polutonov_tolko__chernoe_i_beloe